Галерея Боргезе в Риме (залы Силена, Полины, Лафранко)

Начало – ГАЛЕРЕЯ БОРГЕЗЕ В РИМЕ (ЗАЛ МАРИАНО РОССИ, ЗАЛ ИМПЕРАТОРОВ, ЗАЛ ЕГИПТА)

Зал Силена назван в честь располагавшейся здесь ранее скульптуры «Силен с младенцем Дионисом». Однако, в 1807 году после женитьбы князя Камилло Боргезе, потомка знатного семейства, на Полине Бонапарт, любимой сестре императора Наполеона, существенная часть семейной коллекции, включая 154 скульптуры, 170 барельефов, 160 бюстов, 30 ваз, была продана парижскому Лувра. К началу 19 века о коллекции Боргезе знала вся Европа. Именно на нее обратил свой взгляд всесильный и непобедимый Наполеон, который в то время только начинал создавать миф о своей империи, опираясь на примеры античности. Директор Лувра, поддерживая его в этих намерениях, писал: «Век Наполеона должен стать веком искусства, как и веком героев». Во время своих итальянских военных кампаний Наполеон, не стесняясь, вывозил во Францию шедевры искусства для Лувра, который с 1803 по 1815 годы носил его имя. В Риме им были значительно опустошены собрания музеев Ватикана и Капитолия. Скрепя сердце, Камилло Боргезе уступил настойчивым уговорам своего могущественного родственника, значительно опустошив свою галерею, сокровища которой на протяжении веков собирали его предки. Это вызвало бурную реакцию в Риме. Скульптор Антонио Канова назвал эту продажу «несмываемым позором» для семьи, которая владела «самой красивой виллой в мире». На сегодняшний день экспонаты из галереи Боргезе составляют ядро античных коллекция парижского Лувра и являются его главным украшением.

После такого грабежа для украшения залов галереи пришлось искать новые экземпляры произведений искусства. Так, в зале Силена появилась скульптура «Танцующий сатир» (копия 220 года с греческой скульптуры 4 века до н.э.). Из всех сатиров, мифологических существ из свиты бога виноделия Диониса, выделялся только один – мудрый Силен, обладавший индивидуальной внешностью и музыкальными способностями, но не способный устоять перед лишней чашей вина. К тому же, Силен мог предвидеть будущее, но неохотно делился своими знаниями, а чтобы он заговорил, его хитростью заманивали и напаивали, та и споили. Дионис относился к Силену с высочайшим почтением. Это был его наставник, который открывал ему тайны природы и обучал изготовлению вина. Именно поэтому в скульптурной группе присутствуют неизменные атрибуты Диониса – шкура леопарда на деревянном тирсе (стволе, увитом виноградной лозой), которые подчеркивают неразрывную связь Силена с Дионисом. 

Особую страсть Силен питал к музыке и пляскам, в которые он пускался после нескольких глотков вина. Танец Силена – сложный и динамичный, больше похож на зажигательную тарантеллу. Опустошив чашу вина, он беззаботно кружился в толпе веселых спутников, подпрыгивал и скакал, подражая животным и птицам. Вот он взметнулся вверх и буквально застыл на цыпочках – именно в этой позе запечатлел его скульптор. Движения Силена имеют форму спирали, а чтобы понять это, нужно обойти скульптуру со всех сторон. О связи Силена с живой природой говорят его заостренные уши и конский хвост. 

Роспись стены под потолком, выполненная художником Джованни Баттиста Маркетти, демонстрирует оригинальный иллюзионистский эффект, появившийся в живописи с 17 века под названием trompe l’oeil (обманка). Мастерски написанные веселые сатиры создают иллюзию реальности. Возникает ощущение, как будто они, глядя сверху, насмехаются над посетителями галереи. Так и хочется помахать им рукой.

Потолок в зале Силена украшен картиной «Жертвоприношение Силену» кисти итальянского живописца Томмазо Конка. Глядя на картину, не сразу понимаешь, о каком жертвоприношении идет речь. Но если вспомнить, что Силен при всей любви к пьяняще-веселящим напиткам обладал и даром предвидения, то становится понятно, что дары ему приносили за предсказания будущего. Видно, насколько серьезно воспринимались его пророчества и горе тому, кто не сумел задобрить Силена должным образом. 

Что же приносили Силену? Как правило – животных, ткани, дорогую посуду, но тут лучше не жадничать, иначе можно вызвать недовольство прорицателя. Так, человек с барашком выглядит подавленным. Он полностью осознал свое ничтожество и в следующий раз принесет Силену не барашка, а крепенького бычка. Именно к нему грозно обращается Силен, восседая на пьедестале. Женщина с большим блюдом, предчувствуя, что пророчество Силена может стать для нее жестоким приговором, предусмотрительно присела на ступеньку. Сам же старик Силен – классный актер. Он жестикулирует руками и патетически возглашает, стараясь произвести впечатление на публику. Театр – он и в древности театр…

Главными сокровищами в зале Силена являются шесть картин Караваджо (полное имя – Микеланджело Меризи да Караваджо), итальянского художника и реформатора европейской живописи 17 века. Будучи бунтарем по натуре, Караваджо сознательно бросил вызов традиционным стилям в искусстве и начал писать в реалистическом жанре, изображая на своих полотнах простых людей (музыкантов, уличных торговцев, мальчишек и даже цыганок). Работал он много, но постоянно конфликтовал с людьми, за что неоднократно попадал в тюрьму. Влиятельным покровителям приходилось часто ходатайствовать о его помиловании. Жизнь Караваджо, художника гениального и скандального, оборвалась в 39 лет. Причина смерти долгое время была покрыта тайной, порождая всевозможные домыслы, пока ученые по ДНК-анализу зубов не доказали, что смерть спровоцировал золотистый стафилококк. Картины Караваджо сегодня украшают экспозиции лучших музеев мира, в том числе и галерею Боргезе. Кардинал Шипионе Боргезе первым оценил гениальность выдающегося мастера. В результате, таким обширным собранием картин Караваджо не может похвастаться ни один музей мира. 

Картины попадали к кардиналу разными путями. Так, чтобы завладеть коллекцией картин, он обвинил модного живописца Джузеппе Чезари, в мастерской которого ранее работал Караваджо, в незаконном хранении оружия (на самом деле это была прекрасная коллекция аркебуз). Джузеппе Чезари посадили в тюрьму, а Шипионе Боргезе достались почти 100 картин, в том числе две ранние работы Караваджо – «Юноша с корзиной фруктов» и «Больной Вакх». «Юношу с корзиной фруктов» Караваджо написал как только прибыл в Рим из Милана, примерно в 1593-1595 годах. Это была первая картина, в которой ясно проявился авторский стиль художника – реализм, внимание к деталям, резкий контраст света и тени. 

Сложно понять, какой объект на картине является главным – корзина с фруктами или юноша, моделью которого послужил Марио Миннити, ученик Караваджо и любимый натурщик ряда его картин. Юноша получился очень красивым, но в корзине с фруктами каждый плод и каждый лист изображены так, как будто именно они играют главную роль. Караваджо-реалист гениально выписал не только бархатистую кожицу персиков и глянцевую кожуру яблок, но и детально прорисовал темные пятнышки на плодах, подсохшие листья, лопнувшую кожуру инжира, разлом граната и даже свет-тень на виноградинках. И все это на темном контрастном фоне, который добавил картине загадочности и страсти.

«Караваджо приобретал все большую известность, главным образом благодаря колориту, уже не мягкому и светлому, как раньше, а насыщенному, с сильными тенями, причем применял он часто много черного цвета, чтобы придать формам рельефность. И он так увлекся этой манерой, что ни одну из своих фигур более не выпускал на солнце, он помещал их в закрытую комнату, используя луч света, вертикально падающий на основные части фигуры, оставляя все остальное в тени, дабы светотень давала резкий эффект. Римские живописцы были в восторге от этого новшества, в особенности молодые», – писал итальянский историограф Джованни Пьетро Беллори в своей книге «Жизнеописания современных живописцев, скульпторов и архитекторов». Впрочем, в конце 17 века теоретики искусства, осуждая картины Караваджо за грубые натуралистические эффекты, уверяли публику, что призванием художника стало «разрушение живописи». Этот навет преследовал картины Караваджо многие годы. 

Картина «Больной Вакх» была написана в 1593 году, когда Караваджо заболел малярией, получившей название «римская лихорадка». Друзья нашли художника на полу мастерской в горячке и доставили в монастырский госпиталь Санта-Мария. Болезнь дала осложнение на печень. Медленно выздоравливая, Караваджо с интересом наблюдал за своим желтым отражением в зеркале, пока в голову не пришла очередная скандальная выходка – он изобразил себя в виде больного божества с одутловатым лицом в несвежей простыне вместо одежды. А чтобы не так страшно смотрелось, подрисовал гроздь винограда. Надо сказать, что Караваджо, любитель алкогольный напитков, умел рисовать бога вина Вакха.

Так, вместо веселого, молодого, пышущего здоровьем и играющего мускулами бога виноделия Вакха, мир увидел желтушное, изможденное лицо в венке из плюща. Караваджо как будто бы глумился над своим болезненным безобразием и бессилием. Белая накидка, оголенное плечо, коричневый бант – все это классические атрибуты праздного небожителя Вакха, и только огрубевшие руки с грязными ногтями и желтушный оттенок выдают болезненное состояние художника. Однако по замыслу Караваджо образ юноши играет второстепенную роль и только дополняет основной мотив картины. Гениальный мастер натюрморта заставляет нас любоваться безукоризненно прорисованными персиками и виноградинами, в очередной раз подтверждая, что именно в натюрмортах лучше всего раскрывается его внутренний мир. Караваджо назвал картину «Больной Вакх» и принес ее в мастерскую художника Джузеппе Чезари – тот скривился, но не выгнал его.    

На картине «Давид с головой Голиафа», написанной Караваджо в 1610 году незадолго до своей смерти, изображена финальная сцена битвы Давида с Голиафом, описанная в еврейской канонической Библии «Книга Самуила». Но Караваджо, значительно усилив драматизм сцены, поместил истекающую кровью отрубленную голову Голиафа в руку Давида, а не оставил ее лежать, как написано в первоисточнике, – мастер черного юмора смоделировал голову мертвого Голиафа по своему подобию. Давид изображен не в образе торжествующего победителя, а в образе задумчивого юноши, которого терзают внутренние переживания. Голова Голиафа вызывает у Давида и жалость, и отвращение одновременно, что говорит о возможной связь двух противоборствующих сил. Эта связь становится очевидной при осознании того, что картина может являться автопортретом, на котором юный Караваджо держит голову взрослого. По сути, буйное поведение разрушило жизнь Караваджо, и картина «Давид с головой Голиафа», возможно, является своеобразным размышлением художника о своей жизни. 

Картина «Мадонна с младенцем и святой Анной», известная как «Мадонна Палафреньери», – одна из самых узнаваемых работ Караваджо. Она была написана в 1606 году для главного алтаря церкви Святой Анны в Ватикане, но провисела там всего несколько дней. Заказчики отказались от картины по причине несоответствия образа Девы Марии традиционным церковным канонам, и она оказалась в коллекции кардинала Шипионе Боргезе. Уж в чем-чем, а в недостатке художественного вкуса кардинала упрекнуть было нельзя. Бесспорно, изображение Девы Марии в виде обычной женщины, было для того времени крайне нетипичным. Такая трактовка, возможно, даже в наши дни произведет на некоторых зрителей шокирующее впечатление. Корсет, неприлично стягивающий и обнажающий грудь Девы Марии, может вызвать недовольство не только у церковнослужителей. Святая Анна, к которой с большим почитанием относятся в христианском мире, как к матери Девы Марии, выглядит морщинистой старухой, безучастно наблюдающей, как Дева Мария вместе с Иисусом пытаются растоптать змею, символизирующую зло и первородный грех. Змея написана шикарно. Явственно видно, как ее шкура отражает божественный свет от едва заметных нимбов, которыми увенчаны головы святых особ. 

Обнаженный младенец Иисус представлен с необрезанной крайней плотью, что явно противоречит иудейской традиции. Конечно же, церковнослужители остались недовольными стремлением Караваджо очеловечить божественное, свергнуть объекты поклонения с пьедестала и максимально приблизить их к людям. Самые почитаемые святые особы написаны Караваджо так реалистично, как если бы он писал кого-нибудь из своих небогатых современников. «Он считает, что ничего не может быть лучшего, чем следовать натуре. Отсюда явствует, что он не делает ни одного мазка кистью без того, чтобы не изучать жизнь, которую он копирует и пишет», – писал о Караваджо нидерландский художник и историограф Карел ван Мандер в знаменитой «Книге о художниках». 

На картине «Святой Иероним», написанной Караваджо специально для кардинала Шипионе Боргезе, изображен погруженный в чтение божественной книги один из отцов церкви, переводчик библии на латинский язык. На его челе – печать крайней сосредоточенности, в руке застыло перо. Череп, один из атрибутов святого Иеронима, иллюстрирует латинское изречение «memento mori» – «помни о смерти», но и символизирует победу человеческого духа над бренной плотью. Между черепом и святым лежит раскрытая библия как путь, который надо пройти.

Иоанн Креститель на картине Караваджо представлен в образе совсем молодого человека, сидящего в расслабленной позе, облокотившись руками о выступ, в то время как овца поедает листья виноградной лозы. Возникает ощущение, будто на фоне красной ткани написан портрет реального мальчика-пастуха. И здесь не обошлось без пристрастия художника к жизненной правде. Именно его желание приблизить божественное к человеку стало тем новшеством Караваджо, которое всколыхнуло многих европейских художников. Картина «Иоанн Креститель» была одной из трех, которые Караваджо, направляясь в Рим, намеревался подарить кардиналу Шипионе Боргезе, чтобы тот походатайствовал за него перед Павлом V. К сожалению в Вечный город живописец так и не вернулся, он скончался по дороге. 

Скульптуры галереи Боргезе олицетворяют богатейшую палитру художественного мастерства. Среди шедевров великой эпохи барокко и изысканной красоты неоклассицизма выделяются древнеримские сокровища, что свидетельствует о глубоком уважении семьи Боргезе к римскому прошлому. Античные скульптуры, часто преобразованные в ходе многократных реставраций, приобрели в галерее Боргезе новые интерпретации. Так, в зале Силена скульптура императора в образе Юпитера восстановлена в образе Меркурия, а скульптура обнаженного мужчины – в римского император Коммода. Практика повторного использования античных произведений искусства была очень популярна среди римской элиты 16 века.

Скульптуру «Отдыхающий Сатир» обычно связывают с древнегреческим скульптором Праксителем. В мире известно более ста подобных работ. Изначально они украшали улицы в Афинах. В галерее Боргезе представлена римская копия греческого оригинала середины 4 века до н.э. Сатир изображен в виде вполне реального обнаженного юноши, лишь его острые уши напоминают нам, что это лесной демон. Слегка улыбаясь, он смотрит прямо на зрителя. Шкура пантеры, наброшенная на плечо, контрастирует с гладкой поверхностью его тела. Пракситель из всех своих работ большее всего ценил Сатира и Эрота. Древнегреческий писатель Павсаний рассказывал, что однажды Пракситель предложил своей любимой натурщице Фрине выбрать в мастерской любую из его работ. Фрина спросила: «Которая из них самая лучшая?», но скульптор отвечать отказался. Тогда Фрина прибегла к хитрости. Через несколько дней к Праксителю прибежал слуга с криком: «К мастерской пожар!». «Если сгорят Сатир и Эрот, я погиб», – закричал скульптор. Так Фрина поняла, какие скульптуры считаются самыми ценными, и выбрала Эрота.

Идеализация образа правителя, начавшаяся со времен Октавиана Августа (27-14 годы до н.э.), привела к тому, что императоров стали изображать этакими потомками богов, сидящими в величественных позах на троне и гордо взирающими на своих подданных. «Августовский классицизм» – именно так назвали это направление в искусстве. Особое значение имели изображения самого Октавиана Августа, первого римского императора и основателя Римской империи. Как писал древнеримский историк Гай Светоний Транквилл в своем труде «Жизнь двенадцати цезарей», это был человек невысокого роста со светлыми глазами, тщедушного телосложения и слабого здоровья. Но римляне изображали своего императора в образе бога-громовержца Юпитера. Во времена золотого века скульптурами римских императоров украшали все, даже самые захолустные, города. Однако, когда наступила эпоха кризиса, частая смена скульптурных фигур начала создавать проблему – они стоили дорого, а на их изготовление требовалось много времени. Никто не мог гарантировать, что изображаемый император все еще будет занимать престол, когда работа завершится. Мастера нашли решение и стали создавать скульптуры со съемными головами. Именно так поступили со скульптурой «Август на троне в образе Юпитера» при реставрации, придав императору новый образ – бога торговли Меркурия в шляпе петас, его неизменном атрибуте. 

Скульптуру обнаженного мужчины с паразониумом в руках (древнеримским обоюдоострым мечем) ученые идентифицировали как императора Луция Элия Аврелия Коммода, правление которого в 180-192 годах олицетворяется с концом эпохи «Пяти добрых императоров». Страсть к гладиаторским боям, в которых Коммод сам принимал участие, не оставляла ему времени на государственные дела. Считая себя воплощением Геркулеса (Геракла), он появлялся перед народом с дубиной в руках и в шкуре льва. Со временем мания императора переросла в настоящее безумие. Он даже переименовал Рим, дав ему новое название – Колония Коммода. В итоге римляне не выдержали и подсыпали императору яд в еду, но он не подействовал. Пришлось заставить раба, с которым Коммод занимался борьбой, задушить его. После смерти Коммода последовал период, известный как «Год пяти императоров», когда за один 193 год в Древнем Риме сменилось 5 императоров. Именно с этого года предприимчивые римляне решили изготовлять скульптуры императоров со съемными головами.

История Рима – это, конечно же, прежде всего история мужчин. Однако и римские женщины играли в ней немаловажную роль. Как известно, римская история начиналась с похищения сабинянок, которых соседние племена не хотели выдать замуж за бедных мужчин Рима. Описывать все стороны воспитания и бытия римских женщин я не буду, а посмотреть на примере античных скульптур, какие наряды носили римские матроны, думаю, интересно. По классике, наряд матроны состоял из трех предметов – туники, столы и палы. Удобные туники они использовали как повседневную домашнюю одежду, в том числе и ночную. Собираясь на улицу, матроны надевали длинную столу (разновидность туники, надетой поверх исподней туники).

Стола для матроны считалась символом ее высоких моральных качеств и признание полноправным членом общества. Рабыням и куртизанкам запрещалось носить столу. Римский философ Луций Анней Сенека, считая, что ткань для столы не должна быть пестрой, писал: «Матронам не следует надевать материи тех цветов, которые носят продажные женщины». Надо иметь в виду, что известные нам изображения матрон в столах относятся к эпохе Августа, периоду зарождения Римской империи. Затем, видимо, мода на столу прошла, и матроны заменили ее палой (плащом). Они не выходили из дома, не закутавшись в палу с головы до пят. Снизу пришивалась плиссированная оборка, расшитая золотыми блестками и жемчугом.

В скульптуре мужчины, изображенного в виде пожилого литератора или философа, археологи опознали Периандра, правителя города Коринф примерно с 627 года до н.э. Разумеется, внешность Периандра никому не известна и описана лишь в легендах, как и его двусмысленная репутация. С одной стороны, он проявлял себя эгоистичным, попирающим законы, уничтожающим свободу слова тираном, с другой – как мудрый государственный деятель. Именно во времена его 40-летнего правления город Коринф стал самым процветающим в Древней Греции. При этом, пытаясь укрепить власть, Периандр прибегал к мелочной регламентации жизни своих подданных, переходившей зачастую в прямой террор. Он следил за тем, чтобы тратилось не больше, чем поступало в доход, ввел запрет на излишнюю роскошь, частые праздники, переселение сельских жителей в город. Периандр, окруженный почетом, дожил до глубокой старости. Потомки считали, что ему повезло, ибо как писал в статье «Тираны» французский философ Дени Дидро: «Нет ничего более удивительного, чем тиран, умирающий в своей постели». Правление Периандра выполнило свою историческую миссию – граждане Коринфа решили сами определять свою судьбу и установили для себя форму политической жизни – олигархическую республику, при которой власть сосредотачивалась в руках малочисленной группы лиц.

Зал Полины назван в честь скульптуры «Полина Боргезе в образе Венеры Победительницы», созданной гениальным итальянским мастером Антонио Канова. За свою долгую и плодотворную жизнь он достиг невероятного успеха, сравнимого с триумфом таких великих мастеров, как Джованни Лоренцо Бернини и Микеланджело Буонарроти. Признание и слава пришли к Антонио в 19-летнем возрасте, а скульптура «Психея, возрожденная поцелуем Купидона» сделала Антонио Канова самым выдающимся скульптором Европы. У мастера появились престижные покровители, среди которых самым могущественным был Наполеон Бонапарт. Антонио Канова, хоть и болезненно переживал завоевание Италии корсиканским генералом, но все же в 1801 году принял его настоятельное приглашение в Париж. От семьи Наполеона мастер получил такое количество хорошо оплачиваемых заказов, ему пришлось набирать учеников. «Если бы у меня было несколько рук, то все они были бы использованы», – писал он из Парижа. 

Работая над скульптурой «Наполеон в образе Марса-миротворца», Антонио Канова создал императора обнаженным, считая, что это вызовет восторг публики. Но Наполеон, увидев себя полностью раздетым, приказал отнести скульптуру в хранилище Лувра, опасаясь насмешек. На вопрос, зачем его изобразили в таком виде, получил от мастера ответ: «Обнаженное тело – язык скульптора». Самой яркой работой Антонио Кановы во время его французского творческого периода стала скульптура «Полина Боргезе в образе Венеры Победительницы». Ее заказал Камилло Боргезе в честь своего бракосочетания с самой любимой сестрой французского императора Полиной Бонапарт. 

Полина Боргезе восхищала современников своей красотой и великолепными формами. Говорили, что Канова создавал скульптуру не только руками, но и сердцем. 25-летняя красавица наслаждалась в то время положением светской львицы и была на пике величия. Наполеон, объявив себя императором Франции в 1804 году, даровал своей любимой сестре итальянский город Гвасталла с титулом принцессы и герцогини Гвасталльской. К Полине стали обращаться «Ваше императорское высочество». 

Она наслаждалась, передразнивая знаменитостей, любила развлечения, презирала умные разговоры, особенно, когда дело касалось истории, музыки или живописи. Благодаря прелестной внешности никто не обращал внимания на умственные способности Полины, но ее экстравагантные выходки и любовные приключения были любимой темой для бесконечных разговоров. Европа полнилась слухами о том, как она восседает на спинах фрейлин вместо стульев, а в купальню ее приносят толпы негритянских слуг. Французский поэт Антуан-Венсан Арно о Полине писал: «Она являла собой необыкновенное сочетание совершенной телесной красоты и невероятной моральной распущенности».

Канова планировал изобразить Полину как скромную Диану-охотницу, но заказчица сама предпочла предстать в обнаженном виде и без стеснения позировала мастеру. Когда же Полину спрашивали, как она могла позировать для скульптора в таком виде, то она шутливо отвечала, что в студии был камин, который ее согревал. Скульптура получилась прекрасной, но одновременно и скандально-откровенной. Только избранные гости семьи Боргезе имели возможность полюбоваться шедевром Антонио Канова, который показывали при свечах, чтобы усилить впечатление от чарующих прелестей Полины-Венеры. Полина умерла от рака и была похоронена в капелле Боргезе в церкви Санта-Мария-Маджоре. Перед смертью она просила, чтобы гроб с ее телом не открывали, поскольку все, кто желает ее увидеть, могут посмотреть на скульптуру Антонио Кановы. Желание умершей было исполнено и в памяти окружающих Полина осталась молодой и красивой.

При создании своего шедевра Антонио Канова заимствовал сюжет из древнегреческой мифологии «Суд Париса», когда богиня раздора Эрида, обиженная тем, что ее не пригласили на свадебный пир, решила отомстить богам Олимпа и подбросила пирующим яблоко с надписью «Прекраснейшей». Тотчас между богинями Юноной, Минервой и Венерой возник спор – кому по праву должно принадлежать яблоко? Так появилось выражение яблоко раздора. Богини обратились к Зевсу, но тот отказался быть судьей и отвел их к Парису, сыну царя Трои, чтобы тот решил их спор. Каждая из богинь, суля великие награды, стала убеждать Париса отдать яблоко именно ей. Юнона пообещала власть над всей Азией, Минерва – военные победы и славу, но Парис вручил яблоко Венере за обещание наградить его любовью любой женщины, которую он сам выберет. То, как передал Антонио Канова свое видение Полины Бонапарт в образе Венеры, достойно восхищения. Невероятно привлекательная фигура гармонично сочетается с натурализмом драпировки ткани, прикрывающей соблазнительные бедра Полины. Ее тонкие пальцы крепко держат яблоко, отданное Парисом в знак признания ее превосходства над другими богинями. 

Потолок в зале Полины украшен картиной «Суд Париса», являющейся продолжением известного мифа о споре трех богинь, и картинами из серии «Рассказы о Троянской войне». Как известно, победу в споре одержала Венера, обещав Парису любовь Елены Прекрасной, супруги Менелая, царя Спарты. Художник, изображая Марса восседающим на грозовых тучах, Юпитера в окровавленном одеянии, а также воинов в шлемах и со щитами, хотел иносказательно указать зрителю на то, как любовь Париса с похищением Елены привела в итоге к Троянской войне, унесшей многочисленные жизни и греков, и троянцев. 

Несмотря на пасторальный стиль картины (открытые плечи, струящиеся ткани), художник «намекает», что перед нами – не простые женщины, а богини. Так, Венера изображена в окружении купидонов и с призом-яблоком в руках. Юнона, восседающая рядом со своим мужем Юпитером, поглядывает злобно на Венеру за то, что титул прекраснейшей достался не ей. И если бы не ослепительная злость Юноны, то Троянская война могла бы закончиться согласием и миром, но только полное разрушение Трои смогло утешить самолюбие Юноны. Лишь богиня мудрости и справедливой войны Минерва умоляет Марса остановить троянское кровопролитие, но бог не преклонен. Он всегда появляется там, где идет битва и погибают люди. Сражаясь, он удовлетворяет свою жажду крови и природную жестокость.

Обнаженная красавица и крылатый бог любви – одни из самых известных образов в искусстве. Венеру (Афродиту), богиню красоты, скульпторы представляли либо полностью обнаженной, либо в короткой одежде, называвшейся «поясом Венеры». Она считалась воплощением земного совершенства и чудом красоты, но вовсе не самой праведной и добродетельной особой. Говоря откровенно, у Венеры был на редкость вздорный, ревнивый и неуживчивый характер. Из нее получилось бы настоящее исчадие ада, не будь она так ленива, влюбчива и глуповата. Но кто сказал, что для того, чтобы рожать детей, нужно быть семи пядей во лбу? У Венеры был сын по имени Купидон (Эрос, Эрот, Амур) – пухлый младенец с крыльями, который носился по всему свету и сеял своими стрелами то счастье, то горе, то добро, то зло. Ребенок вырос таким шаловливым, что не раз проверял действие своих стрел даже на своей матери.

У древнегреческого лирического поэта Анакреонта (6-5 века до н.э.) есть прелестное стихотворение о стрелах Купидона: «Посреди ночи, в тот час, когда все смертные спят крепким сном, является Купидон и стучит в мою дверь. Кто там стучит? Кто прерывает мои сны, полные очарования? – восклицаю я. Отвори! – отвечает мне Купидон. – Не бойся, я мал, я весь промок от дождя, луна куда-то скрылась, и я потерял дорогу в ночной темноте. Услышав слова Купидона, мне стало жалко беднягу, я зажигаю светильник, открываю дверь и вижу перед собою дитя; у него крылья, лук, колчан и стрелы; я подвожу его к моему очагу, согреваю его холодные пальчики в своих руках, вытираю его мокрые волосы. Но едва успев немного согреться, Купидон берется за лук и стрелы. Я хочу проверить, не отсырела ли тетива, – говорит он. Натягивает тетиву и пронзает мое сердце стрелой, после чего говорит мне, заливаясь звонким смехом: Мой гостеприимный хозяин, радуйся, мой лук совершенно здоров, но зато сердце твое больное».

Мифологический сюжет «Леда и лебедь» пользовался у скульпторов огромной популярностью за его эротическое содержание. К тому же мастера часто использовали его, чтобы показать красоту женского обнаженного тела. В античной скульптурной группе «Леда и лебедь» прекрасно передано молодое тело Леды, плавный силуэт ее рук и точеные коленки. Взгляд Леды отрешен, она погружена в свои чувства. Огромный лебедь, изогнув шею и растопырив крылья, нависает над ее распростертым телом. Слышится его зловещее шипение. «Меж тем не дремлет лебедь страстный. Он на коленях у прекрасной нашел убежище свое; он сладкозвучно воздыхает, он влажным клювом вопрошает уста невинные ее», – писал в 1824 году Евгений Баратынский в стихотворении «Леда». Именно так, в образе лебедя, соблазнял Леду Зевс, главный и самый сильный из богов. 

Впрочем, как следует из многих мифологических сюжетов, Зевс любил всевозможные перевоплощения, но больше всего ему нравилось являться к очередной возлюбленной в виде животных. Он бог – ему все подвластно. В облике змея он соблазнил Деметру, в облике быка – Европу, в облике жеребца – Дию, в облике муравья – Евриному (не нужно включать воображение), в облике перепела – Лето, а в облике лебедя – Леду. Согласно легенде, Зевс, чтобы добиться благосклонности красавицы, обратился в лебедя и подкараулил Леду на берегу реки. От этого союза Зевса-лебедя с Ледой появилась Елена Прекрасная, виновница многолетней Троянской войны. «Сим примером научитесь, розы, девы красоты; летним вечером страшитесь в темной рощице воды», – писал в 1814 году Пушкин в стихотворении «Леда». 

Во время новой планировки зала Полины, организованной после продажи части коллекции Наполеону, скульптуру «Леда и лебедь» украсили мраморной композицией из двух герм – колонн с изображением головы в маске. В Древнем Риме гермы использовались в качестве пограничных знаков. Изначально на них размещали голову Гермеса (видимо, отсюда и название), а впоследствии появились изображения других богов и героев. Повреждение герм считалось тяжким святотатством. Их массовое разрушение в 415 году до н.э. привело к поражению Афин во время Пелопоннесской войны.

Герму с головой Бахуса (Вакха, Диониса) создал в 1773 году римский скульптор и бронзовщик Луиджи Валадье. Желая придать скульптуре эффект старины, мастер нанес на волосы Бахуса зеленую патину с золотыми вкраплениями, считая, что это понравится его богатой и изысканной клиентуре, состоящей в основном из королевских особ, дипломатов и антикваров. И все же дела у него складывались неудачно. Валадье работал с драгоценными материалами и тратил на их приобретение собственные средства, а вельможные заказчики не спешили рассчитываться, о чем свидетельствовали многочисленные счета, найденные после его смерти. Мастер был на грани банкротства из-за неспособности рассчитаться с долгами и покончил жизнь самоубийством, бросившись в реку Тибр.

Голова зрелого мужчины из черного мрамора с белым бюстом долгое время была предметом споров из-за того, что прическа с пучком на макушке больше подходила кельту или индусу, но не римлянину. В итоге в каталог коллекции Боргезе внесли, что скульптура является головой Ганнибала, величайшего карфагенского полководца и заклятого врага Рима. Именно он возглавлял карфагенскую армию во 2-й Пунической войне (218-201 годы до н.э.), но потерпел поражение и опасаясь плена, принял яд. После победы в войне, Рим стал сильнейшим государством Западного Средиземноморья. Однако, Карфаген быстро восстанавливался и по-прежнему создавал Риму конкуренцию в торговле. Римский полководец Марк Порций Катон Старший, непримиримый враг Карфагена, все свои речи (вне зависимости от их тематики) заканчивал фразой: «Кроме того, я думаю, что Карфаген должен быть разрушен». Что было и сделано. В результате 3-й Пунической войны Карфаген был уничтожен.

Скульптура римской матроны, созданная примерно в 110 году, характерна для эпохи Траяна-Андриана, когда юность и красота привлекали мастеров в меньшей мере, чем сильные и энергичные лица матрон с их даже некрасивыми лицами. Спокойное, чуть грустное лицо матроны создано так выразительно, что даже чувствуется ее незаурядный ум. Поражает изяществом ее нарядная прическа из туго заплетенных косичек в виде высокого кокошника. Левой рукой она грациозно придерживает край плаща. Именно этот жест матроны означает, что скульптура создана в образе римской богини Спес, которая приносила людям надежду и помогала им преодолевать трудности. Монеты с изображение богини Спес особенно часто чеканились в 3 веке во время кризиса Римской империи, когда нужно было подать обществу надежду на восстановление мира и изобилия.  

Венера (Афродита), созданная древнегреческими скульпторами, представляет собой очень важный этап на пути создания обнаженного женского тела. Если в 5 веке до н.э. Пеоний решился на показ женского тела только сквозь хитон, то Каллимах уже позволил хитону соскользнуть с плеча. Пракситель сначала показал Венеру полуобнаженной и только потом отважился на полное обнажение, оправдывая наготу богини мотивом купания. Такая логическая последовательность была характерна для всего греческого искусства. Скульптура Венеры из коллекции Боргезе считается римской мраморной копией с греческого бронзового оригинала, созданного Каллимахом, и относится к группе «Лувр-Неаполь» или «Фрежюс», то есть к первым аналогичным скульптурам, которые были найдены при раскопках в городах Неаполе и Фрежюс и хранятся в парижском Лувре. Скульптор набросил на Венеру хитон из прозрачной ткани с мокрым эффектом, сквозь который просматриваются ее божественные формы тела. 

Скульптуру богини в прозрачном хитоне, спадающем с плеча, интерпретируют как Афродиту Уранию, музу астрономии. Ее всегда изображали с компасом и земным шаром в руках. Существуют две версии рождения Афродиты. По версии поэта-сказителя Гомера, Афродита родилась от Зевса и нимфы Дионы, а по версии поэта Гесиода, она возникла из пены морских волн. После долгих споров о происхождении богини древнегреческий философ Платон предположил, что их было две с одинаковым именем. Одну звали Афродита Пандемос (богиня чувственных удовольствий), другую – Афродита Урания (небесная богиня). Так, благодаря философам, моралисты отделили небесную любовь от физической похоти. Как писал в стихотворении «Афродита Каллипига» французский баснописец Жан де Лафонтен: «Когда-то задницы двух эллинок-сестер у всех, кто видел их, снискали девам славу. Вопрос был только в том, чтоб кончить важный спор – которой первенство принадлежит по праву?». 

Существует мнение, что скульптур в Римской империи было создано больше, чем проживало граждан в стране. К сожалению, большинство из них не сохранилось. В римскую эпоху разрушались изваяния всех политических деятелей, не снискавших народной любви. Так было принято. С приходом христианства уничтожение скульптур вошло в систему. Церковь таким способом пыталась стереть память об идолах, о языческом прошлом и даже о людях, которым раньше поклонялись. Однако светские власти не были столь экстремистски настроены. Они использовали античные артефакты для украшения своих жилищ, а с приходом к власти в 800 году императора Карла Великого появился интерес к коллекционированию. Сегодня бережно сохраняются даже остатки от античных скульптур. Так, обнаженный торс Аполлона является древним, а голова и остальные части тела – современные. Приспособление для струн в виде пластинки в правой руке Апполона и ремешок для кифары (древнего музыкального инструмента) на его груди говорят о том, что бог любил музицировать.

Оформлением зала «Елена и Парис» занимался Гэвин Гамильтон, известный шотландский художник, антиквар и собиратель древностей в окрестностях Рима. «Самое ценное приобретение, которое может сделать человек с утонченным вкусом, – это произведение прекрасной греческой скульптуры», – писал Гамильтон. Не удивительно, что для украшения зала он использовал мифологические сюжеты из поэмы Гомера, великого древнегреческого поэта-сказителя. Кто сегодня может похвастаться, что читал поэмы «Илиада» или «Одиссея» Гомера? Я таких людей не знаю. Вот и я, не зная сюжета, смотрела на картину «Норандин и Люцина, обнаруженные великаном» и думала: «И кто все эти люди?». Потом погуглила, почитала и оказалось, что на огромном полотне выдающийся мастер фресковых росписей Джованни Ланфранко изобразил Норандина, который пытается спасти от великана жену Люцину, замаскировав ее под овцу. При этом Ланфранко объединил эпизоды из двух уникальных поэм – «Одиссея» Гомера была написана в 8 веке до н.э. и «Неистовый Орландо» итальянского поэта Людовико Ариосто создана в 1516 году. Однако, гид указывает нам на огромное полотно «Охота Дианы» болонского гения Доменикино, о легкости кисти которого слагали стихи, монархи ссорились из-за его картин, а русский поэт и драматург Нестор Кукольник написал о нем в 1838 году драматическую дилогию «Доменикино».

16-17 века считаются золотым временем для мифологических картин. Доменикино во время работы над картиной «Охота Дианы» черпал вдохновение из эпического произведения «Энеида», созданного римским поэтом Вергилием в 29-19 годах до н. э., а именно из эпизода, повествующего о состязании лучников, друзей героя Троянской войны Энея. Однако художник интерпретировал античную тему по-своему. В отличие от произведения Вергилия, где соревновались в меткости стрельбы величественные воины, он изобразил прекрасных нимф. Видим, как богиня охоты Диана уже продемонстрировала свои умения и, не скрывая радости, потрясает в воздухе луком и колчаном. Одна нимфа еще только целится, натянув тетиву, а другая сдерживает борзую, которая готова накинуться на спрятавшегося в кустах. Так, при детальном рассмотрении картины возникает миф об охотнике Актеоне, который случайно увидел обнаженную Диану, купающуюся в речке со своими нимфами. Вместо того, чтобы в священном страхе удалиться, он стал наблюдать за богиней. Увидев Актеона, разгневанная Диана превратила его в оленя, которого тут же растерзали его собственные охотничьи собаки. При этом художник лишь намекает на драматический финал мифа, из-за чего картина смотрится весело и игриво. Особенно привлекательны купающиеся в ручье нимфы. Доменикино писал картину «Охота Дианы» по заказу кардинала Пьетро Альдобрандини, известного мецената и племянника папы римского Климента VII. Однако, Шипионе Боргезе, увидев ее в мастерской художника, загорелся желанием приобрести картину. Но Доменикино, связанный обязательством заказа, отказался ее продавать. Тогда Боргезе приказал посадить художника в тюрьму, а за освобождение потребовал крупную сумму. Пришлось Доменикино заплатить за свободу  «Охотой Дианы». 

Скульптура неизвестного автора, созданная примерно в 1683 году и приобретенная для музея в 1907 году у римского антиквара, абсолютно реалистично отражает морщинистое лицо пожилой женщины. Гениально переданы ее впалые щеки, нависшие над глазами веки, глубокие складки, отходящие от носа к узким, плотно сжатым губам, брови, потерявшие красивый изгиб. О чем думает эта величественная, уверенная в себе, старая женщина? Видимо, многое в жизни ей пришлось пережить, но она справилась. В строгом, чуть отрешенном взгляде, видится мудрость и терпение, осмысление прошлого и смиренное принятие пережитого. Чувствуется, что в молодости она была хороша собой. 

Скульптура «Девушка с ребенком и собакой» стала одной из первых, приобретенных Шипионе Боргезе для своей коллекции. Кардинал высоко ценил полихромный стиль – изготовление предметов искусства с инкрустацией полудрагоценными камнями. Искусствоведы не уверены в отношении имени автора, но склоняются к французскому скульптору и реставратору Никола Кордье, известному как «Il Franciosino» («Французик»), которому Шипионе Боргезе поручал восстанавливать многие античные скульптуры и изготавливать новые для своей коллекции.

Каменная живопись – это еще одно увлечение кардинала Шипионе Боргезе. Именно его коллекция в 17 веке располагала значительным количеством картин с росписью по камню. Успех этого живописного изобретения обусловлен тем, что после страшного разграбления Рима в 1527 году пришло осознание хрупкости картин на холсте. Идея о живописи на камне придавала картинам характер «вечности», что ранее считалось прерогативой скульптуры. Однако, уже в середине 17 века интерес к такой живописи стал угасать – вопреки ожиданиям, картины не оказались вечными. В коллекции Боргезе сохранились картины с росписью по лазуриту, созданные Атонио Темпесты, флорентийским художником и гравером. Именно в каменной живописи талант Темпеста проявился гораздо ярче. К шедеврами, созданным на тончайшем листе лазурита, относятся его картины, написанные на сюжеты из поэмы «Метаморфозы» древнеримского поэта Овидия. На овальном листе лазурита, расписанном с обеих сторон, изображен миф об Андромеде, прикованной к скале, и Персее, собирающемся поразить копьем грозное морское чудовище. На обороте – миф о Венере и Адонисе (к сожалению, я не сфотографировала).

Зал «Лоджия Ланфранко» назван в честь гениального мастера фресковых росписей и алтарных картин Джованни Ланфранко. Именно он расписал потолок в этом зале великолепной фреской «Боги Олимпа». Ланфранко был типичным представителем болонской школы живописи, которую создали в 1585 году братья-живописцы Карраччи. Дав школе гордое название «Академия вступивших на правильный путь», братья считали, что главный принцип болонской школы – это натурализм. Точнее всего суть учения в их академии изложил в своем сонете историограф Карло Чезаре Мальвазиа: «Тот, кто стремится стать хорошим живописцем, должен располагать рисунком, унаследованным из Рима, движением и тенями венецианцев, благородным колоритом ломбардской школы. Тот должен владеть мощной силой жизни Микеланджело, чувством природы Тициана, высоким и чистым стилем Корреджо, верной композицией, достойной Рафаэля».

Масштабная фреска «Боги Олимпа», написанная Джованни Ланфранко для галереи Боргезе, вызвала такой громкий резонанс, что его имя сразу оказалось в фаворе у всех римских аристократов. Подобно Бернини в скульптуре, Ланфранко стал в авангарде живописцев. Ему покровительствовали и папа Павел V (Камилло Боргезе), и папа Урбан VIII, от которого он даже удостоился звания рыцаря Ордена Христа. Если вспомнить более ранние работы Джованни Ланфранко, к примеру огромное полотно «Норандин и Люцина, обнаруженные великаном» в зале «Елена и Парис», то видно, как мастер начал прорабатывать свет и тень более четко. Создается впечатление, будто он подробно изучал живопись Караваджо и она его впечатлила. Со временем болонский академический стиль живописи Ланфранко эволюционировал в сторону монументального барокко, который более подходил для популярных потолочных росписей.

На фреске «Боги Олимпа» видно, что Лафранко уже начал применять яркие цвета и иллюзионистские эффекты. Фигуры написаны мастером виртуозно – боги восседают на пушистых облаках и наслаждаются сияющей глубиной небесного рая. Именно так их описывал в книге «Легенды и мифы Древней Греции» русский историк Николай Кун: «Высоко на светлом Олимпе царит Зевс, окруженный сонмом богов. Здесь и супруга его Гера, и златокудрый Аполлон с сестрой своей Артемидой, и златая Афродита, и могучая дочь Зевса Афина, и много других богов. Три прекрасные Оры охраняют вход на высокий Олимп и подымают закрывающее врата густое облако, когда боги нисходят на землю или возносятся в светлые чертоги Зевса. Высоко над Олимпом широко раскинулось голубое, бездонное небо, и льется с него золотой свет. Ни дождя, ни снега не бывает в царстве Зевса; вечно там светлое, радостное лето. А ниже клубятся облака, порой закрывают они далекую землю. Там, на земле, весну и лето сменяют осень и зима, радость и веселье сменяются горем и несчастьем. Правда, и боги знают печали, но они скоро проходят, и снова водворяется радость на Олимпе».

Трудно найти мастера, обладавшего столь мощным дарованием, как Джованни Лоренцо Бернини. Он начал творить с раннего возраста. Свою первую скульптуру «Коза Амальтея с младенцем Юпитером и Фавном» юный гений создал в 17-летнем возрасте. Считается, что ее специально подарили Шипионе Боргезе, чтобы продемонстрировать невероятный талант совсем юного мастера. Появившись на свет 7 декабря 1598 года в Неаполе шестым ребенком из тринадцати отпрысков, Бернини с детства считался весьма разносторонней личностью. Архитектор и скульптор, живописец и писатель, актер и блестящий рассказчик, он пленял всех, кто имел честь быть с ним знакомым. Как писал выдающийся британский историк и теоретик искусства Рудольф Виттковер: «В отличие от ужасного, одинокого гиганта 16 века Микеланджело, это был человек бесконечного обаяния, блестящий и остроумный собеседник, очень общительный, аристократ по своим манерам, хороший муж и отец, первоклассный организатор, наделенный непревзойденным талантом творить быстро и легко». 

Скульптура «Коза Амальтея с младенцем Юпитером и Фавном» свидетельствует об интересе Бернини к мифологии Древней Греции. Его работа основана на мифологическом сюжете о козе Амальтее, которая спасла новорожденного Зевса (Юпитера). «Нежная богиня» звучит имя козы на древнегреческом языке. Согласно мифу, Кронос, отец Зевса, боясь потерять власть, пожирал всех детей, рожденных его женой Реей, богиней плодородия и материнства. Убийства младенцев приносили богине огромные страдания и, когда родился Зевс, она вместо ребенка подсунула Кроносу завернутый в пеленки камень. Кронос проглотил сверток, и жизнь будущего правителя Олимпа была спасена. Новорожденного спрятали на острове Крит, где его выкормила своим молоком коза Амальтея. Даже после смерти она берегла Зевса. В войне с титанами Зевс прикрывался щитом, обтянутым шкурой Амальтеи, что делало его невидимым, а значит, неуязвимым. На древнегреческом языке шкуру называли «эгида». Так, появилось выражение «находиться под эгидой», то есть «под защитой могущественной силы». 

Одним из главных соперников Джованни Лоренцо Бернини был Алессандро Альгарди, известнейший скульптор и архитектор из Болоньи. Как писал французский историк Жермен Базен в знаменитой книге под оригинальным названием «История истории искусства»: «По сравнению с Бернини, темперамент его современника Алессандро Альгарди отличается большей сдержанностью, а манера теснее связана с античными образцами». С художественной точки зрения Альгарди более всего удавались скульптуры детей, и «Аллегория сна» из черного мрамора является ярким тому доказательством. В Риме в то время сплетничали, что Альгарди изваял скульптуру, чтобы развеять слух о том, что он не способен работать с мрамором. Римский историограф Джованни Баттиста Пассери писал: «Чтобы положить конец этому оскорблению, он сделал дремлющего купидона, который олицетворяет сон в черном мраморе. Фигура немного больше, чем настоящая, но так хорошо спроектирована и вылеплена, что вызвала только аплодисменты и похвалы от всех». И все же триумфальное десятилетие началось для Альгарди только после того, как Бернини утратил благосклонность Папского двора.

«Пейзаж с проповедью Иоанна Крестителя» написал Джованни Франческо Гримальди, выдающийся мастер пейзажного жанра, гравер и архитектор из Болоньи. Название картины отсылает к сцене из Нового завета, однако художник перенес библейское событие, происходящее в пустыне, в знакомый ему пейзаж – на лесную поляну с живописными видами на реку, водопад и горы. Иоанна Крестителя собрались послушать люди, приехавшие издалека – на переднем плане мы видим сидящих китайца и монгола. Аудитория в большинстве своем заинтересована проповедью, но не набожна. Людям на скале и под скалой вообще нет дела до оратора. Такой художественный метод Гримальди применил, чтобы показать поиски человеком веры. Возможно, на сюжет картины художника вдохновили запрещенные собрания кальвинистов (последователей протестантского христианства), проходившие за городом под открытым небом. Гримальди мог присутствовать на таких собраниях в процессе написания картины. Его современники писали: «На таких собраниях можно было увидеть прежде всего простых людей, людей ведущих непристойный образ жизни. Но, по правде говоря, там можно было видеть и людей с хорошей репутацией, которые вели безупречную жизнь. Невозможно представить, что эти люди ходили на проповеди».

Античная скульптура «Амазонка с двумя воинами» прославляет подвиг царицы амазонок Пентесилеи во время Троянской войны. Пентесилея не принадлежала к тем царицам, которые только наблюдают, как другие сражаются. Она была воином до глубины души. О ней писали, что она сражалась не менее доблестно и успешно, чем мужчины. Рассказывали, как она молнией проносилась сквозь ряды греков и убивала многих. На табличке к скульптуре выгравирована строка из поэмы «Энеида» древнеримского поэта Вергилия: «Дева-воин, вступить не боится в битву с мужами». Пентесилея стремилась доказать, что амазонки – великие воины. Она горела желанием убить непобедимого греческого воина Ахилла и отомстить ему за смерть предводителя троянцев Гектора. Ахилл же, очарованный свирепостью и силой Пентесилеи, вначале был движим желанием сразиться с ней, однако, встретившись с ней лицом к лицу, влюбился, но было уже слишком поздно – его меч пронзил царицу амазонок Пентесилею.

Олень своей благородной поступью покорил и древних греков, и древних римлян. Они прочно вписали это животное в свою мифологию. Миф об охотнике Актеоне, которого богиня Диана превратила в свое любимое животное – оленя, стал самым популярным сюжетом в изобразительном искусстве, причем не только античном. Вспомним христианское искусство, где олень изображается как символ человеческой души, стремящейся познать бога (не путать с Агнцем Божьим, символическим именем Иисуса Христа). «Как стремится олень к источникам водным. Так и ты, человек, заключаешь в себе три обновления: крещение, покаяние и нетление. А когда согрешишь, то устремись к церкви, и к живому книжному источнику, и к пророческому сказанию, и испей живой воды, то есть святого причастия», – написано в трактате «Физиолог», одной из главнейших книг Средневековья.

В зале «Психея» хранятся полотна, созданные Тицианом, величайшим венецианским гением. Это был один из самых талантливых художников своего времени. Многие кардиналы и знатные коллекционеры стремились приобрести его полотна. Рассказывают, что император Священной Римской империи Карл V, обожавший творчество Тициана, любил повторять: «Я могу создать герцога, но где я возьму второго Тициана?». Однажды, поднимая упавшую кисть мастера, Карл V произнес: «Услужить Тициану почетно даже императору». Из-под кисти Тициана вышло множество картин на мифологические и религиозные темы, но самой известной среди них и самой загадочной стала «Любовь небесная и Любовь земная», созданная в 1514 году по случаю бракосочетания Николо Аурелио, секретаря Совета десяти (службы безопасности) Венецианской республики.

Дело, которое заставило Николо Аурелио обратиться к Тициану, было весьма деликатным – он решил жениться на молодой вдове, муж и отец которой были казнены за предательство во время военного конфликта Венецианской республики со Священной Римской империей. Приговор подписывал лично Никколо Аурелио. Предполагается, что картину он заказал в знак примирения с семьей невесты. К тому же вдова была сказочно богата и значительно моложе Николо. Чтобы люди не подумали о том, что его заинтересовала не вдова, а доставшееся ей наследство, он решил сделать невесте достойный подарок. Картина, заказанная у Тициана, самого престижного и отнюдь не дешевого художника, должна была придать браку респектабельности в глазах сограждан и подчеркнуть его возвышенный характер любви. Так был создан шедевр «Любовь небесная и Любовь земная», который по сей день мечтают заполучить влиятельные богачи в свои частные коллекции. В 1899 году финансовый магнат Ротшильд предлагал за картину 4 миллиона лир. Однако, галерея Боргезе по сей день отклоняет все заявки на ее покупку, даже за баснословные суммы, что вызывает уважение, если учесть, что наследники Боргезе продали галерею и огромный парк Итальянской республике за символическую сумму в 3,6 миллиона лир.

Сюжет картины спорен и имеет различную трактовку у критиков и искусствоведов. Интересен тот факт, что даже подлинное название картины так и не было установлено, а современное «Любовь небесная и Любовь земная» закрепилось за ней в результате многочисленных дискуссий. Композиционно полотно разделено на две половины. На каждой половине изображены молодые женщины. По всем приметам видно, что одна женщина замужем. Она в белом длинном платье, характерном для замужних дам, руки ее в перчатках, что говорит о ее преданности и чистоте в браке. Левой рукой она держит шкатулку для рукоделия, что является признаком состоятельности и благополучия. Возможно, женщина изображена, как олицетворение земной любви, любви мужа и жены, любви в браке. Справа – обнаженная дева в образе богини любви Венеры. В руке у нее чаша с горящим огнем любви, который она принесла, чтобы брак был крепким и чистым, а любовь пылала, как красный плащ Венеры. Венера как бы благословляет и одаривает женщину небесной любовью. В центр картины художник поместил мраморный колодец в виде саркофага. Такое необычное изображение колодца может означать связь прошлого и будущего. Амур, играющий с водой, являет собой продолжение рода. Подумайте над неразгаданным до сих пор сюжете картины «Любовь небесная и любовь земная», возможно, найдете свой истинный смысл.

До середины 15 века практически все живописцы использовали темперу (краску, растертую на яичном желтке). Попытки «приручить» масляные краски оказывались не успешными. Так продолжалось до тех пор, пока не появился сицилийский художник Антонелло да Мессина, величайший портретист 15 века. Он одним из первых в Италии стал работать в технике чистой масляной живописи. Значительное место в творчестве художника занимают портреты. Именно в них масляная техника проявилась во всей красе. «Мужской портрет» в галерее Боргезе представляет собой одну из самых знаменитых работ мастера. Черты мужчины крупные, тяжелые, он смотрит искоса и производит впечатление самоуверенного и хитрого человека. Невозможно определить его сословие. Антонелло никогда не показывал высокое положение представителей знати средствами живописи. Но самым примечательным является улыбка мужчины. Антонелло был первым живописцем, открывшим выразительность улыбки. Самодовольная ухмылка, с которой мужчина смотрит на зрителя, прекрасно передает его лукавую сущность. Именно тонкий психологизм в передаче образа считается характерной особенностью Антонелло да Мессина.

Окончание следует...